Быть светлым трудно в тёмной стае, –
известна эта мысль простая.
Быть белой птицей в чёрной стае – 
	порою неподъёмный крест.
Её туда не принимают, 
её вся стая отторгает,
её, кто хочет, задирает, –
	таким нет в чёрном мире мест.

Её марают, мажут ваксой 
и обливают чёрной краской, 
пытаясь злобно перекрасить; 
	но чернота не пристаёт.
И стае объяснять напрасно, 
что белый цвет невинно-ясный 
и удивительно прекрасный.
	Она чужих не признаёт.

А стая же на то и стая: 
пощады, милости не зная, 
она ей чуждых изгоняет
	без сожаленья и тоски.
Последний аргумент у стаи – 
вещь удивительно простая:
таланты стая убивает 
	и разрывает на куски.

Но время быстро пролетает, 
тома  истории листая.
Когда понадобится стае 
	пророк под царственный венец,
о белой птице вспоминают, 
на щит высокий поднимают 
и громогласно прославляют –
	до отвращенья, наконец.
		

Быть иным в этой жизни опасно 
на виду и под сенью кулис.
Ненавидят их истово, страстно 
и толкают настойчиво вниз

в оркестровую яму со сцены, 
заглушая падения шум.
Не укроют родимые стены, 
не поможет талант или ум.
		

Негде спрятаться, некуда скрыться.
Стать бы вдруг незаметным – и всё.
Перекрасилась "белая птица", 
чтобы легче в толпе раствориться...
Но куда-то талант испарился, 
получилось не то и не сё.

Да и новый окрас, убеждён, 
смоет первым же сильным дождём.
		

Своих воспоминаний не забыть: 
причудливы узоры наших судеб.
Повысить планку, чтобы кем-то быть, 
отдав себя порой одной минуте.

Отринув страх, изжить в душе раба.
Впитать любви живительные струи, 
		

				И.Л.

прильнув, как к роднику, к твоим губам, 
хранящим вкус хмельного поцелуя.

Надежде верить. Словом дорожить,
писать, когда переполняют чувства.
Быть с тем лишь, без кого не можешь жить.
И в этом всё нехитрое искусство.