Львовское эхо
                                                                                                               

Globo
МЕНЮ Обновления Навигац. дерево СтихиЯ Проза жизни Мой Львов Наследство
На главную Фотогалерея На досуге Самиздат Заграница Сайты о Львове Гостевая книга



Здесь – оттиск прошлого в камнях,
следы судьбы и предков тени...
Мой город, примешь ли меня
под сень надежды на спасенье?
>>
...

Мой Львов
Город, который нельзя разлюбить
Под сень надежды
Трудно нам было расстаться...
Не примириться...
По улицам походим не спеша...
Памятники Львова
Львовские храмы
Во всех концах...
Лычаковский мемориал
Львовская политехника

Секреты Стрыйского парка
Вальс-бостон
Листья осыпаются в саду...
Помнишь ли ещё...

Вокзал

Львовские сны
Жизнь часто преподносит нам сюрпризы...
Во сне была Ты или наяву?..
Странный сон

Это было во Львове
Наш бурный век…
Оглядываться – нехороший признак…
Вспоминая прошлое по дням…


Мой Львов

Под сень надежды


Ступая молча по камням,
шагаю по твоей брусчатке,
где тень преследует меня
воспоминаний горько-сладких.

Я вспомню каждый поворот
дорог и улиц по соседству
и перейду ту реку вброд,
которая впадает в детство.

А вечером покину дом
в тот час, когда садится солнце.
Фонарщик мне качнёт шестом,
и газовый фонарь зажжётся.

Пройдусь с расклейщиком афиш
по улицам и переулкам
в часы, когда ещё ты спишь,
а звук шагов глухой и гулкий.

Я вспомню лица, имена
людей, здесь выросших когда-то,
оставивших в наследство нам
плоды любви, души, таланта.

На площадь с Ратушей войду,
как в многомерное пространство,
и с молодостью встречусь тут,
вернувшись из далёких странствий.

Вольюсь в студенческий поток
помолодевшим многократно.
В конспекте мелкий бисер строк
нас в юность окунёт обратно.

Под сводом арки в парк войду,
в его тенистые аллеи
и непременно встречусь тут
с Любовью первою своею.

Я на скамейку сяду с ней
под сенью старого каштана
и во влюблённость первых дней
вернусь, от поцелуев пьяный.

Из рифмы, погружённой в грусть
воспоминаний, прежней жизни,
мой город, я к тебе вернусь
сюда в своих стихах и мыслях.

Здесь – оттиск прошлого в камнях,
следы судьбы и предков тени...
Мой город, примешь ли меня
под сень надежды на спасенье?


2004

-------------------------------




Трудно нам было расстаться.
Вижу сквозь время-пространство
ложь, предрассудки, лукавство,
слышу молчанье глухих.

Годы приходят и тают, –
к горлу комок подступает.
Мысленно я возвращаюсь
в город истоков своих.


Снится мне вновь этот город,
узеньких улиц узоры,
знаю, увижу не скоро
я переулки твои.

Образы душу наполнят,
годы далёкие вспомню
с жизнью, что вырвана с корнем
из не остывшей земли.


Где ещё храмы такие,
узеньких улиц стихия,
в камне следы вековые,
отблеск брусчатки в ночи?

Парков зелёные крылья
молодость нашу укрыли.
Мы не больны ностальгией, –
Львов просто неизлечим.

-------------------------------

* * *

Не примириться, не принять

ни сердцем, ни рассудком,
что с городом расстались мы,

где с юности своей

нам каждый камень был знаком,

где мы внимали чутко

биению родных сердец

и чаяньям друзей.

* * *

По улицам походим не спеша,
пытаясь вспомнить, в чём-то разобраться:
ведь в каждом доме есть своя душа,
чтобы с моей душой соприкасаться.

-------------------------------

Памятники Львова



Архитектурою Львова
бредить легко и дышать:
в памятниках, как и в слове,
скрыты и мысль, и душа.

Не описать их словами
с тесными рамками строк,
память, застывшую в камне,
окаменелость эпох.




Львовские храмы





Шпилями и куполами
над суетой, над домами
из волшебства панорамы
всплыли старинные храмы.
Жаль, что пути и дороги
редко идут к их порогу.

* * *
Во всех концах большой Земли
Творца давно уж поделили,
святыни чьи-то погребли,
своих немало возвели,
вот только Бога позабыли.

Лычаковский мемориал

К надгробиям в печальной их красе
в Лычаков мы ходили, как в музей
без крыши, прямо под открытым небом.

Итогом устремлений и страстей
две даты смотрят с серых плоскостей,
хранящих в камне имена людей,
наш город без которых просто б не был.

Львовская политехника

Надписи на здании и библиотеке Львовской политехники:
LITTERIS ET ARTIBUS (НАУКИ И ИСКУССТВА)
HIC MORTUI VIVUNT ET MUTI LOQUNTUR
(ЗДЕСЬ МЁРТВЫЕ ЖИВУТ И НЕМЫЕ ГОВОРЯТ)

Здесь Науки живут и Искусства.
И в строю исторических вех
с нами голос немых, мысли тех,
кто ушли и уже не вернутся.
К alma mater, во Львов, в Политех
возвращаются память и чувства.

Секреты Стрыйского парка

Вальс-бостон



И.Л.

С последним листом
золотой свой налёт

осень стряхнула вчера.
Я знал наперёд,
что скоро придёт
печальная эта пора.

И всё ж не хочу
ни понять, ни принять,

что снег мой засыплет путь,
что сердце опять
начнёт тосковать
о том, что нельзя вернуть.

Мой друг, не могу
я закрыть эту дверь,

Тебе ничего не сказав.
Так больно, поверь,
мне видеть теперь
слезу на Твоих глазах.

Не Ты виновата,
что я, сам не свой,

иду сквозь осенний мрак.
Я знаю: порой
так трудно со мной,
так горько и больно так.

А песни летят.
Куда? В облака,

меня не желая знать.
На сердце пока
печаль и тоска...
Но снится ему весна.

1957








-------------------------------

* * *
И.Л.
Листья осыпаются в саду,
облетает золото в аллеях.
Эту золотую красоту
подарю, любимая, Тебе я.

Подарю за то, что мы с Тобой
встретились осеннею порою,




что для нас сентябрь золотой
оказался первою весною,

что манил осенний вечер нас
новой, неизведанною далью,
и за то, что в самый первый раз
осенью Тебя поцеловал я.

Посмотри, как быстро дни летят,
месяцы, как листья, облетают.
Но опять, как ровно год назад,
осень нам весну напоминает.

Скоро листья облетят везде,
и притихнут голые аллеи;
позабудешь Ты о красоте,
что когда-то подарил Тебе я.

И когда сентябрь придёт опять
со своею золотой листвою,
снова будут листья облетать.
Облетать, но не для нас с Тобою.

1958

-------------------------------

* * *

Помнишь ли ещё аллею ту,
что тогда Ты нашей называла,
где вдали – деревья, все в цвету,
как под белоснежным покрывалом,

где сидеть любили Ты и я
вечером, обнявшись на скамейке?
И всю ночь шепталась та скамья
обо всём подслушанном с аллейкой.

Нас багрянцем осыпал закат,
что полнеба охватил пожаром,
и вдыхал я нежный аромат
кожи, позолоченной загаром.

Как любил я руки окунать
в шёлковых волос крутые волны

и, прильнув к щеке Твоей, вплетать
в эти волны чуб свой непокорный!

Ты ко мне склонялась на плечо,
звёзды глаз смотрели в звёзды неба,
и шептали губы горячо,
чтобы я таким печальным не был...

Помнишь ли ещё аллею ту,
что тогда Ты нашей называла,
где вдали – деревья, все в цвету,
как под белоснежным покрывалом?

Но давно аллея отцвела
нежно-белым лепестковым снегом.
В ней другая девушка прошла
и своею назвала со смехом.

1957

Вокзал


Как всегда, колёса застучали,
увозя Тебя в ночную даль.
Небеса на землю не упали.
Люди жили, бегали, кричали.
Всё, до боли, было, как всегда.

Жизнь вокруг кипела, как ни странно,
почему-то мир другим не стал...
Слышу, как сквозь пелену тумана,
голос из людского океана:
– Видно, он на поезд опоздал.

Людям всё заранее известно.
Думаешь, их что-то удивит?
Думаешь, кому-то интересно,
что какой-то парень вдаль глядит,

что стоит один он на перроне,
что пойдёт, не видя ничего,
он блуждать по улицам зелёным,
что потом возьмёт себе в вагоне
два билета, вместо одного?

Никому нет дела, дорогая,
что сейчас вот этот человек




что-то драгоценное теряет
не на день, не на год, а навек,

что хороший тёплый летний вечер
может очень многое отнять,
что с простой надеждой человечьей
хочет он надеяться на встречу,
чувствуя, что встрече не бывать.

1957

Львовские сны


Жизнь часто преподносит нам сюрпризы,
и не находим подходящих слов...
Наверное, спокойней полублизость,
и полуправда, и полулюбовь.

Глядят полузакрытые глаза
полуукором и полупечалью,
блестит в ресницах капелькой слеза,
и золото в душистых волосах
полночный полумесяц освещает.

~ ~ ~
Во сне была Ты или наяву?
Наполовину – быль и полунебыль,
но с именем Твоим сейчас живу
под этим далеко не ясным небом.

Теперь Ты – явь с мечтою пополам,
но мне Твой взгляд сквозь километры светит.
Благодарю за то, что Ты была,
за то, что Ты живёшь на этом свете.

1972

Странный сон

Однажды мне приснился странный сон,
потом не раз стал повторяться он.
Обычно исчезают сны, как дым,
но этот наважденьем стал моим.

Над узкой львовской улочкой – луна,
стоят стеной отвесною дома.
Осенний ветер ставнями стучит,
в окне мерцает огонёк свечи.

Я под Твоим окном стою внизу
и вижу на щеке Твоей слезу.
Хочу Тебе я что-то прокричать,
но горло онемело вдруг опять.





Запретная в Твой дом закрыта дверь,
как символ невозвратности потерь.
Её не прошибить и не взломать.
Как от бессилья не сойти с ума?

Так безнадёжно высоко оно –
под крышей недоступное окно,
где словно рядом – неба потолок.
Как вдруг земля уходит из-под ног...

Беззвучным горлом что-то я кричу,
ещё не верю, но уже лечу,
вверх устремляясь плавно, чуть дыша.
Восторгом наполняется душа.

В Твоём окне дрожит огонь свечи,
и музыка печальная звучит.

Нет, ничего чудесней не найти,
чем, невесомость тела ощутив,
в пространстве по-шагаловски парить,
себя в нём без остатка растворить...

Хотел бы я полёта волшебство
над осенью раскрашенной листвой
и чуда невесомости восторг
вдохнуть в звучанье этих слов и строк,

нащупав между сном и явью нить,
прикосновенье счастья сохранить,
увидеть связь событий и времён...

Но я увидел просто странный сон.

2002

Это было во Львове

 
* * *
И.Л.

Наш бурный век наполнен чудесами.
Что может поразить нас в век двадцатый?
Но я смотрю всё теми же глазами,
какими на Тебя смотрел когда-то.

Летят года.
Полжизни скоро будет,
как вместе мы.
Давно привыкнуть надо б.
И всё-таки считаю это чудом,
что Ты теперь всегда со мною рядом.

1975


* * *

И.Л.

Оглядываться – нехороший признак,
Но иногда важнее нет задач...
Всё в имени Твоём – и смысл всей жизни,
И долгий путь, и краткий миг удач.

Всё громче слышен лет ушедших зов,
Мелькают дни в привычном хороводе.
И незаметно первая любовь
В последнюю, быть может, переходит...

Но будь, судьба, столь благосклонна к нам,
Чтоб нашу сохранить любовь на свете.
Ты всё дели, как прежде, пополам
И помоги нам возродиться в детях.

1984

* * *

И.Л.

Вспоминая прошлое по дням,
не жалей о прожитом ничуть.
Можно годы памятью поднять,
но нельзя их ни на миг вернуть.

То, чем так недавно жили мы,
стало вдруг для нас вчерашним днём.
Видно, повзрослели мы сами
так, что и себя не узнаём.

Годы пролетели, словно час.
Только страшно "прошлым" их назвать:
двадцать лет – история для нас,
если нам с Тобой по двадцать два.

Может, если б прошлое вернуть,
мы б сумели как то лучше жить.
Но не надо, не жалей ничуть,
не смотри назад и не тужи.

1958


(C) Адольф Берлин    


Наверх