Прошли века, сменились поколенья, 
но в двадцать первом веке, как дурман, 
встал над планетой дикой мрачной тенью 
взбесившийся воинственный ислам.

Очнулся он от многолетней спячки 
в средневековом непробудном сне, 
вдруг осознав, что все живут иначе  
и в близкой, и в далёкой стороне.

Лишь нефтешейхам дал аллах богатства, 
которые так сладко проедать, 
всем остальным досталось полурабство
и нищей безысходности печать.

Как хорошо жилось в средневековье, 
и наплевать, что изменился свет:
взрывчатка, автомат у изголовья – 
неотразимый  в споре аргумент.

Сеть параллелей и меридианов 
сменив на сеть террора на Земле,
они "неверным" поздно или рано 
готовят жизнь в неволе и петле.

Давно терзали землю наших предков,
а мир был глух и слеп до той поры,
пока, как метастазы, не окрепли 
по всей Земле зловещие узлы.

Воинственный ислам неумолимо 
ступает, горы жертв похоронив.
Мечтает он о покоренье Рима,
Парижа, Вашингтона и Чечни. 

Проснуться по законам шариата 
в державе под названьем "халифат", 
где скорая расправа и расплата, 
кнуты свистят и топоры стучат,

где не имеет договор признанья 
("нельзя же за слова налоги брать"), 
бытует извращённое сознанье 
победой поражения считать?

Изнемогая в злобе от бессилья 
и источая ненависти смрад, 
они теперь уже провозгласили 
всемирный нескончаемый джихад.

Мы из второго шли тысячелетья 
в столь долгожданный двадцать первый век 
не для того, чтоб гибли наши дети 
или терял свободу Человек.